Больницы и суды: линии защиты
27.07.2017
12770
Беседовал: Марат Каирленов
Юридические вопросы становятся все более важными аспектами отношений медицинских организаций и врачей с пациентами. Об этом мы беседуем с президентом Национальной медицинской ассоциации, а также руководителем ассоциаций независимых экспертов «ZdravExpert» и Медиаторов здравоохранения, имеющим опыт работы по данным направлениям уже почти тридцать лет, Айжан Бегайдаровной Садыковой.
- Как Вы относитесь к страхованию профессиональной ответственности врачей в целом и к предлагаемой РЦРЗ модели – созданию Фонда?
- Прежде всего, хотела бы отметить, что защита прав медицинских работников для нас один из приоритетнейших вопросов. В частности, еще в 1990 году в уставе нашей ассоциации (сейчас Национальная медицинская ассоциация – далее НМА, а ранее Ассоциация врачей Казахстана – прим. ред.) записана защита прав медработников. В 1995 году мы создали специализированный Комитет по этике и праву, который разработал этический кодекс и текст присяги врача Республики Казахстан. На его утверждение ушло 8 лет, и в 2003 году этический кодекс был утвержден постановлением правительства. На последней генеральной ассамблее НМА мы снова направили в Правительство и Министерство здравоохранения текст этического кодекса врача Республики Казахстан с целью сделать его единым для всех врачей Казахстана, чтобы не было отдельного кодекса хирургов, терапевтов, педиатров и т.д. Мы уже на протяжении 20 лет продвигаем Этический кодекс врача Республики Казахстан, поскольку, как показывает наш опыт, зачастую причинами конфликтов, которые приводят к возникновению жалоб, уголовных дел и т.д., выступает незнание или несоблюдение этических норм. Поэтому часть вопросов Этический кодекс мог бы снять.
Параллельно наш Комитет по этике и праву выступил с инициативой создать в Казахстане институт независимой экспертизы, чтобы на досудебном уровне врачи могли отстаивать свою правоту. В 2004 году Правительство приняло постановление об аккредитации субъектов здравоохранения и независимых экспертов. Но в 2006 году в документах прошел пункт, что независимые эксперты должны пройти обучение по независимой экспертизе (216 часов). Такого обучения в Казахстане не было, а значит, не могло быть независимых экспертов. Нам пришлось разрабатывать учебные программы, создать кафедру медицинского права. Я закончила юридический факультет и поэтому смогла участвовать в открытии кафедры медицинского права при Алматинском государственном институте усовершенствования врачей. Утвердили учебные программы в Министерстве здравоохранения и стали официально готовить независимых экспертов.
Затем мы создали Институт психологии и психотерапии, чтобы дальше работать уже на нашей базе. Мы открыли две кафедры, необходимые для профилактики конфликтов в системе здравоохранения, – по медицинскому праву и медицинской психологии. После этого выпускников, уже имеющих высшую квалификационную категорию врачей и сдавших тесты, можно было аккредитовывать, что и сделал Минздрав первоначально на 3 года. В начале 2007 года мы создали ассоциацию независимых экспертов «ZdravExpert». Она занимается приемом заявлений на оценку качества медицинской помощи. Туда могут обращаться следователи, суды, прокуратура, врачи, медсестры и население. Наша задача – непредвзято произвести качественную экспертизу и дать заключение, есть ли вина врача, действительно ли пациент прав или же пациент сам запустил свое заболевание и получил соответствующий результат.
Первоначально услуги независимых экспертов оказывались, так сказать, на общественных началах, но с 2008 года государство стало выделять финансирование на оплату работы независимых экспертов. А с 2009 года ассоциация начала участвовать в конкурсах на госзакупки услуг независимых экспертов, проводимых Комитетом контроля качества медуслуг МЗ РК.
Другим направлением нашей работы по оцивилизовыванию сферы конфликтов врачей и пациентов стали вопросы развития медиации. После того как в 2012 году вступил в силу закон о медиации, мы создали ассоциацию Медиаторов здравоохранения. Разработали и утвердили учебную программу, утвердили этический кодекс медиатора, создали сайт медиаторов здравоохранения и стали готовить специалистов. В 2013 году мы уже подготовили в разных регионах страны медиаторов и открыли кабинеты медиации, потому что медиаторы здравоохранения – очень хороший рычаг для предотвращения судебных исков. Зачастую пациенты, недопонимая причину действия врача, начинают жаловаться. У врача же не хватает времени и умения объяснить, что он делал всё во имя пациента. Удалил, например, матку и не сумел или не смог рассказать, что он удалил орган, который мог принести смерть. Если бы он не убрал кровоточащую матку, которая снабжена огромным количеством крупных сосудов, то женщина бы погибла после родов, ребёнок остался бы без матери, муж без жены и т.д. Поэтому данное решение было направлено на спасение жизни женщины. Вот такими простыми, доступными словами надо уметь рассказывать. И когда медиатор это рассказывает при встрече врача и пациента, то они потом уже друг другу пожимают руки и пациент уходит, уже понимая, что врач никогда не хочет навредить. И я рада, что, например, один из наших медиаторов в Восточном Казахстане (Бородулихинский район) получил грамоту от судьи за хорошую работу медиатора.
Следующим этапом для нас стало проведение ассамблеи на тему права и здоровья в здравоохранении. Мы подняли вопрос о необходимости создания общего Фонда взаимного страхования врачей. Идея в том, чтобы в рамках принятого Закона о взаимном страховании при ассоциациях врачей создавать денежные фонды для защиты профессионального риска медицинских работников – членов ассоциации. Но разрозненность интересов и низкая заработная плата медработников не позволяет им ещё выделять из своей зарплаты деньги на страхование профессионального риска. Большинство ведь думают, что судебные иски пациентов обойдут его, и, соответственно, судебная страховка не понадобится и так далее.
Затем к данному вопросу стали присоединяться и другие общественные организации здравоохранения, например Национальная палата здравоохранения. Суть наших разночтений сводилась к тому, что, по их мнению, деньги из общего фонда нужны для выплаты пациенту, если он окажется прав. По нашему мнению, нельзя этого делать. Расходы из-за неправильного лечения пациента должны покрывать страховые компании по страховкам самих пациентов. А фонд взаимного страхования врачей нужен, чтобы покрывать расходы на судебные разбирательства (экспертов, адвокатов и т.д.) и доказывать невиновность врачей – своих членов (если, конечно, он невиновен).
1 марта 2015 года мы собрали медицинские ассоциации в г. Астане и предложили им создать Фонд взаимного страхования. Они тогда проголосовали за его создание, но никто не хотел заниматься решением организационных вопросов. Ведь нужно, чтобы все ассоциации договорились со своими членами проработать вопросы сбора взносов в общий «кошелек», распределения советом директоров ассоциаций этих средств при возникновении случаев финансирования защиты своих членов, если таковое понадобится, и т.д.
Мы об этом говорили не раз и в Министерстве здравоохранения, и на заседании Национальной палаты здравоохранения. Я объясняла, что это не такие большие деньги, поскольку страховать профессиональный риск надо будет не всех 67 тыс. врачей, а только практикующих, т.е. без учета статистиков, управленцев и так далее, которые напрямую не работают с пациентами. Ведь самые большие риски приходятся на 3 группы врачей – хирургического, акушерского и терапевтического профиля, там, где преобладают хронические больные.
- Но это риски врачей – физических лиц, а есть риски юрлиц, которые намного шире. Например, врач делает операцию, и вдруг выключают электричество, и все оборудование перестает работать. Для пациента виновата больница, которая не установила резервный генератор, т.е. не устранила этот риск.
- Здесь вновь речь об ассоциации. Например, мы создали ассоциацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей «ZdravАтамекен». Она является членом Национальной палаты предпринимателей «Атамекен» и одним из активных членов, делая экспертизу законодательных нормативных актов и т.д. И мы предлагаем, чтобы НПП на себя взяла функции Фонда взаимного страхования юридических лиц.
Но тут необходимо четко сформулировать требования к участникам. В частности, приведенный Вами пример, на мой взгляд, говорит о халатном отношении руководителя. Очевидно, что в больнице должно быть автономное электроснабжение и сотрудники должны уметь включать его. Надо проводить тренировки на случай ЧС, и весь коллектив должен знать алгоритм действий. Когда я в Алматы проверяла подготовленность медицинских организаций к условиям ЧС (в 2004 г.), то только у 2-х больниц из 20 оказалось автономное электроснабжение, и только 2 отделения реанимации чётко продемонстрировали свои действия. К сожалению, с тех пор мало что изменилось.
- Исходя из Вашего опыта работы, как сейчас ведут себя суммы исков со стороны пациентов?
Зачастую, конечно, пациенты подают иски на миллионы тенге, но суды достаточно адекватно к этому относятся, присуждая только подтвержденные чеками суммы и по действительно необходимым лекарствам, процедурам и т.д.
В части морального ущерба суммы примерно те же – 2-5 млн тг.
- Каковы ключевые причины судебных исков?
В общем иски подают на некачественное оказание медицинский помощи. Когда начинаешь разбираться, то можно выделить две наиболее распространенные причины.
Во-первых, это нарушение этических взаимоотношений врач-пациент. Кто-то сказал: да куда ты пошёл лечиться? Да зачем ты пошел в эту больницу? Да этот врач ничего не знает. И вот такие фразы подталкивают пациента усомниться и переложить свою вину на кого-то другого. Часто бывает, он ходит с виной, что из-за него погиб родственник. И вдруг ему говорят, что, может быть, виноват врач, и он хватается за эту соломинку и подает иск.
Другой распространенной причиной является грубость. Она может возникнуть из-за «синдрома выгорания». Ведь врач работает до изнеможения, поскольку из-за низкой заработной платы он вынужден работать в нескольких местах, чтобы прокормить семью, а самому питаться на работе. К тому же врачи завалены ненужной писаниной, всевозможными отчетами, за невыполнение которых следуют бесконечные наказания. И в таких условиях, когда слышишь от пациентов или просто от посторонних, что, если не нравится, почему не уйдешь, то нервы иногда не выдерживают. Ведь призвание врача – оно от бога, и если врач выбрал свою специальность, он уже не бросает ее, старается трудиться до конца. Хотя уже у многих опускаются руки. Всё больше уходят врачей, бросают любимую профессию.
- Какие бы рекомендации Вы дали руководителям медицинских организаций по созданию системы защиты от необоснованных судебных исков?
Почаще проводить занятия-семинары по вопросам медицинского права. Например, мы выступаем с презентациями и видео, как вести себя в суде, начиная со слов: «Встать, суд идет» и т.д. Второй момент – занятия по профилактике конфликтов. Ведь нередко врачи встают в позу нападающего, полагая, что нападение – лучшая форма защиты. В итоге, это порождает ответную агрессию, и начинаются ненужные «схватки» с пациентами. Причем обучение необходимо не только врачам или медицинскому составу, но и немедицинскому персоналу. Ведь представьте пациента, которому техничка «с порога» задела белые брюки тряпкой, он уже взвинченный заходит к медсестре, а та говорит «встаньте в очередь» или «закройте дверь», и уже к врачу он попадает абсолютно готовый к конфликту.
Еще очень важно правильно составлять должностные инструкции и договоры с пациентами. Это наиболее актуальные аспекты построения системы риск-менеджмента в большинстве медицинских учреждений.
Юридические вопросы становятся все более важными аспектами отношений медицинских организаций и врачей с пациентами. Об этом мы беседуем с президентом Национальной медицинской ассоциации, а также руководителем ассоциаций независимых экспертов «ZdravExpert» и Медиаторов здравоохранения, имеющим опыт работы по данным направлениям уже почти тридцать лет, Айжан Бегайдаровной Садыковой.
- Как Вы относитесь к страхованию профессиональной ответственности врачей в целом и к предлагаемой РЦРЗ модели – созданию Фонда?
- Прежде всего, хотела бы отметить, что защита прав медицинских работников для нас один из приоритетнейших вопросов. В частности, еще в 1990 году в уставе нашей ассоциации (сейчас Национальная медицинская ассоциация – далее НМА, а ранее Ассоциация врачей Казахстана – прим. ред.) записана защита прав медработников. В 1995 году мы создали специализированный Комитет по этике и праву, который разработал этический кодекс и текст присяги врача Республики Казахстан. На его утверждение ушло 8 лет, и в 2003 году этический кодекс был утвержден постановлением правительства. На последней генеральной ассамблее НМА мы снова направили в Правительство и Министерство здравоохранения текст этического кодекса врача Республики Казахстан с целью сделать его единым для всех врачей Казахстана, чтобы не было отдельного кодекса хирургов, терапевтов, педиатров и т.д. Мы уже на протяжении 20 лет продвигаем Этический кодекс врача Республики Казахстан, поскольку, как показывает наш опыт, зачастую причинами конфликтов, которые приводят к возникновению жалоб, уголовных дел и т.д., выступает незнание или несоблюдение этических норм. Поэтому часть вопросов Этический кодекс мог бы снять.
Параллельно наш Комитет по этике и праву выступил с инициативой создать в Казахстане институт независимой экспертизы, чтобы на досудебном уровне врачи могли отстаивать свою правоту. В 2004 году Правительство приняло постановление об аккредитации субъектов здравоохранения и независимых экспертов. Но в 2006 году в документах прошел пункт, что независимые эксперты должны пройти обучение по независимой экспертизе (216 часов). Такого обучения в Казахстане не было, а значит, не могло быть независимых экспертов. Нам пришлось разрабатывать учебные программы, создать кафедру медицинского права. Я закончила юридический факультет и поэтому смогла участвовать в открытии кафедры медицинского права при Алматинском государственном институте усовершенствования врачей. Утвердили учебные программы в Министерстве здравоохранения и стали официально готовить независимых экспертов.
Затем мы создали Институт психологии и психотерапии, чтобы дальше работать уже на нашей базе. Мы открыли две кафедры, необходимые для профилактики конфликтов в системе здравоохранения, – по медицинскому праву и медицинской психологии. После этого выпускников, уже имеющих высшую квалификационную категорию врачей и сдавших тесты, можно было аккредитовывать, что и сделал Минздрав первоначально на 3 года. В начале 2007 года мы создали ассоциацию независимых экспертов «ZdravExpert». Она занимается приемом заявлений на оценку качества медицинской помощи. Туда могут обращаться следователи, суды, прокуратура, врачи, медсестры и население. Наша задача – непредвзято произвести качественную экспертизу и дать заключение, есть ли вина врача, действительно ли пациент прав или же пациент сам запустил свое заболевание и получил соответствующий результат.
Первоначально услуги независимых экспертов оказывались, так сказать, на общественных началах, но с 2008 года государство стало выделять финансирование на оплату работы независимых экспертов. А с 2009 года ассоциация начала участвовать в конкурсах на госзакупки услуг независимых экспертов, проводимых Комитетом контроля качества медуслуг МЗ РК.
Другим направлением нашей работы по оцивилизовыванию сферы конфликтов врачей и пациентов стали вопросы развития медиации. После того как в 2012 году вступил в силу закон о медиации, мы создали ассоциацию Медиаторов здравоохранения. Разработали и утвердили учебную программу, утвердили этический кодекс медиатора, создали сайт медиаторов здравоохранения и стали готовить специалистов. В 2013 году мы уже подготовили в разных регионах страны медиаторов и открыли кабинеты медиации, потому что медиаторы здравоохранения – очень хороший рычаг для предотвращения судебных исков. Зачастую пациенты, недопонимая причину действия врача, начинают жаловаться. У врача же не хватает времени и умения объяснить, что он делал всё во имя пациента. Удалил, например, матку и не сумел или не смог рассказать, что он удалил орган, который мог принести смерть. Если бы он не убрал кровоточащую матку, которая снабжена огромным количеством крупных сосудов, то женщина бы погибла после родов, ребёнок остался бы без матери, муж без жены и т.д. Поэтому данное решение было направлено на спасение жизни женщины. Вот такими простыми, доступными словами надо уметь рассказывать. И когда медиатор это рассказывает при встрече врача и пациента, то они потом уже друг другу пожимают руки и пациент уходит, уже понимая, что врач никогда не хочет навредить. И я рада, что, например, один из наших медиаторов в Восточном Казахстане (Бородулихинский район) получил грамоту от судьи за хорошую работу медиатора.
Следующим этапом для нас стало проведение ассамблеи на тему права и здоровья в здравоохранении. Мы подняли вопрос о необходимости создания общего Фонда взаимного страхования врачей. Идея в том, чтобы в рамках принятого Закона о взаимном страховании при ассоциациях врачей создавать денежные фонды для защиты профессионального риска медицинских работников – членов ассоциации. Но разрозненность интересов и низкая заработная плата медработников не позволяет им ещё выделять из своей зарплаты деньги на страхование профессионального риска. Большинство ведь думают, что судебные иски пациентов обойдут его, и, соответственно, судебная страховка не понадобится и так далее.
Затем к данному вопросу стали присоединяться и другие общественные организации здравоохранения, например Национальная палата здравоохранения. Суть наших разночтений сводилась к тому, что, по их мнению, деньги из общего фонда нужны для выплаты пациенту, если он окажется прав. По нашему мнению, нельзя этого делать. Расходы из-за неправильного лечения пациента должны покрывать страховые компании по страховкам самих пациентов. А фонд взаимного страхования врачей нужен, чтобы покрывать расходы на судебные разбирательства (экспертов, адвокатов и т.д.) и доказывать невиновность врачей – своих членов (если, конечно, он невиновен).
1 марта 2015 года мы собрали медицинские ассоциации в г. Астане и предложили им создать Фонд взаимного страхования. Они тогда проголосовали за его создание, но никто не хотел заниматься решением организационных вопросов. Ведь нужно, чтобы все ассоциации договорились со своими членами проработать вопросы сбора взносов в общий «кошелек», распределения советом директоров ассоциаций этих средств при возникновении случаев финансирования защиты своих членов, если таковое понадобится, и т.д.
Мы об этом говорили не раз и в Министерстве здравоохранения, и на заседании Национальной палаты здравоохранения. Я объясняла, что это не такие большие деньги, поскольку страховать профессиональный риск надо будет не всех 67 тыс. врачей, а только практикующих, т.е. без учета статистиков, управленцев и так далее, которые напрямую не работают с пациентами. Ведь самые большие риски приходятся на 3 группы врачей – хирургического, акушерского и терапевтического профиля, там, где преобладают хронические больные.
- Но это риски врачей – физических лиц, а есть риски юрлиц, которые намного шире. Например, врач делает операцию, и вдруг выключают электричество, и все оборудование перестает работать. Для пациента виновата больница, которая не установила резервный генератор, т.е. не устранила этот риск.
- Здесь вновь речь об ассоциации. Например, мы создали ассоциацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей «ZdravАтамекен». Она является членом Национальной палаты предпринимателей «Атамекен» и одним из активных членов, делая экспертизу законодательных нормативных актов и т.д. И мы предлагаем, чтобы НПП на себя взяла функции Фонда взаимного страхования юридических лиц.
Но тут необходимо четко сформулировать требования к участникам. В частности, приведенный Вами пример, на мой взгляд, говорит о халатном отношении руководителя. Очевидно, что в больнице должно быть автономное электроснабжение и сотрудники должны уметь включать его. Надо проводить тренировки на случай ЧС, и весь коллектив должен знать алгоритм действий. Когда я в Алматы проверяла подготовленность медицинских организаций к условиям ЧС (в 2004 г.), то только у 2-х больниц из 20 оказалось автономное электроснабжение, и только 2 отделения реанимации чётко продемонстрировали свои действия. К сожалению, с тех пор мало что изменилось.
- Исходя из Вашего опыта работы, как сейчас ведут себя суммы исков со стороны пациентов?
Зачастую, конечно, пациенты подают иски на миллионы тенге, но суды достаточно адекватно к этому относятся, присуждая только подтвержденные чеками суммы и по действительно необходимым лекарствам, процедурам и т.д.
В части морального ущерба суммы примерно те же – 2-5 млн тг.
- Каковы ключевые причины судебных исков?
В общем иски подают на некачественное оказание медицинский помощи. Когда начинаешь разбираться, то можно выделить две наиболее распространенные причины.
Во-первых, это нарушение этических взаимоотношений врач-пациент. Кто-то сказал: да куда ты пошёл лечиться? Да зачем ты пошел в эту больницу? Да этот врач ничего не знает. И вот такие фразы подталкивают пациента усомниться и переложить свою вину на кого-то другого. Часто бывает, он ходит с виной, что из-за него погиб родственник. И вдруг ему говорят, что, может быть, виноват врач, и он хватается за эту соломинку и подает иск.
Другой распространенной причиной является грубость. Она может возникнуть из-за «синдрома выгорания». Ведь врач работает до изнеможения, поскольку из-за низкой заработной платы он вынужден работать в нескольких местах, чтобы прокормить семью, а самому питаться на работе. К тому же врачи завалены ненужной писаниной, всевозможными отчетами, за невыполнение которых следуют бесконечные наказания. И в таких условиях, когда слышишь от пациентов или просто от посторонних, что, если не нравится, почему не уйдешь, то нервы иногда не выдерживают. Ведь призвание врача – оно от бога, и если врач выбрал свою специальность, он уже не бросает ее, старается трудиться до конца. Хотя уже у многих опускаются руки. Всё больше уходят врачей, бросают любимую профессию.
- Какие бы рекомендации Вы дали руководителям медицинских организаций по созданию системы защиты от необоснованных судебных исков?
Почаще проводить занятия-семинары по вопросам медицинского права. Например, мы выступаем с презентациями и видео, как вести себя в суде, начиная со слов: «Встать, суд идет» и т.д. Второй момент – занятия по профилактике конфликтов. Ведь нередко врачи встают в позу нападающего, полагая, что нападение – лучшая форма защиты. В итоге, это порождает ответную агрессию, и начинаются ненужные «схватки» с пациентами. Причем обучение необходимо не только врачам или медицинскому составу, но и немедицинскому персоналу. Ведь представьте пациента, которому техничка «с порога» задела белые брюки тряпкой, он уже взвинченный заходит к медсестре, а та говорит «встаньте в очередь» или «закройте дверь», и уже к врачу он попадает абсолютно готовый к конфликту.
Еще очень важно правильно составлять должностные инструкции и договоры с пациентами. Это наиболее актуальные аспекты построения системы риск-менеджмента в большинстве медицинских учреждений.
Похожие статьи
1. «Агентская проблема» или корпоративное управление2. Турецкий прорыв
3. Турецкая карта медицинских реформ
4. Взгляд с двух сторон
5. Больницу на фондовую биржу: кто быстрее?
Оформить подписку
